Подготовка Россией специалистов для АЭС укрепит инженерный и научный потенциал Казахстана

Летом 2025 г. «Росатом» выбрали лидером консорциума по строительству первой АЭС в Казахстане. Российская корпорация известна комплексным подходам к созданию атомных станций, включающим не только непосредственно строительство энергоблоков, но и обучение их будущего персонала. Для функционирования АЭС понадобится не менее 400 сотрудников со специализированным ядерным образованием, и «Росатом» примет деятельное участие в их подготовке. Кроме того, ранее Астана и Москва договорились об открытии в республике филиалов российских технических вузов, в том числе МИФИ, который тесно сотрудничает с «Казатомпромом». Как проект АЭС в сотрудничестве с Россией поможет развитию инженерного потенциала Казахстана и укреплению его технологического суверенитета, в интервью «Евразия.Эксперт» объяснил главный редактор портала Atominfo Александр Уваров.

– Александр Александрович, Агентство Республики Казахстан по атомной энергии сообщило, что в обязанности лидера консорциума по строительству АЭС, то есть, в частности, «Росатома», входит подготовка персонала станции. Почему выбран такой подход, в чем польза вовлечения подрядчика в подготовку кадров?

– Это нормально, потому что персонал должен быть знаком с технологией, которая поставляется генподрядчиком. Прежде всего, не должно быть языковых барьеров. Но в случае с Казахстаном это проще, русский язык там хорошо знают. А вот, скажем, специалисты из других стран учили еще и русский язык, причем именно русский технический язык, нашу терминологию. Поэтому персонал должен знать также, кроме технологии, все особенности языка нашего технологического процесса, особенности нашей эксплуатации. Учит персонал тот, кто поставляет продукт. Такой подход применяется странами, которые экспортируют ядерные реакторы.

– Для эксплуатации АЭС в Казахстане потребуется две тысячи человек. Как подготовить такое количество специалистов за время строительства станции?

– Для начала уточним, что две тысячи человек – это не только ученые, а полностью весь персонал, включая техников, дозиметристов, слесарей и так далее. Персонала, который непосредственно управляет реактором, намного меньше. Ну, а, собственно, что такого страшного или необычного может быть в их подготовке? Например, я учился в советское время, и первые два курса – это вообще общеобразовательные предметы, соответственно, спецпредметы начинались с третьего курса. Учеба заняла фактически четыре года.

Студент, который выпускается из профильного атомного вуза, имеет уже базовые знания о том, что такое атомная станция и вообще, что такое атомная энергетика. Дальше на станции все равно люди еще проходят определенную переподготовку, активно тренируются на тренажерах. Подготовка таких специалистов – в общем-то вполне реальная задача, которую и у нас, и в других странах тоже решали.

– Каковы особенности работы физиков-ядерщиков? Насколько эта специальность востребована и престижна в Казахстане?

– Сначала нужно определиться с терминами. Физики решают что-то такое глобальное, наподобие бозона Хиггса или сверхтяжелых элементов. Мы же, атомщики, попроще. Я понимаю, что существует некоторая путаница, потому что сначала разницы такой не было. В атомном проекте исходно как раз были физики и ядерщики.

Сейчас есть разные специальности: кроме операторов АЭС, на станциях есть еще лаборатории. Они занимаются практической, прикладной наукой. Решают прикладные задачи для конкретной атомной станции. К примеру, у меня по специальности была обязанность делать нейтронно-физический расчет реактора. Чем бы я занимался в лаборатории на станции? Я бы перед каждой перегрузкой ядерного топлива выполнял расчеты, каким образом поступившие новые топливные кассеты поставить наиболее оптимально, чтобы обеспечить максимальную выработку электроэнергии с этого топлива.

Для этих задач есть программное обеспечение, которое, кстати, тоже поставит «Росатом» в Казахстан. Кроме того, на станции есть еще и люди, которые отвечают, скажем, за дозиметрию, за всевозможные датчики, детекторы и прочее. Те, кто отвечает за водно-химический режим, – это, кстати, раньше считалось женской специальностью. Не знаю, как сейчас на АЭС и как будет в Казахстане, но там всегда женщины работали.

Словом, атомная станция – это, скорее, все-таки завод по производству электроэнергии, а не научный институт. И поскольку это, прежде всего, завод, там требуется решение прикладных задач, а не фундаментальных.

– На что делается основной акцент в подготовке специалистов для работы на АЭС? В чем специфика данной подготовки?

– Зависит, опять же, от специальности. Скажем, меня в свое время учили работать в первую очередь с численными методами расчетов. Программирование, естественно, было, теоретическую физику тоже немножко давали, чтобы мы глубже понимали проблему. Если люди занимаются по линиям монтажа, наладки, строительства, – у них свои предметы, на которые делается упор. Больше делается упор на то, как обеспечивать контроль качества по производству.

У каждой специальности свой базовый набор знаний. Есть одна вещь, которую должен знать каждый, кто работает на АЭС, – это дозы радиации, и какие из них являются угрозой для человека.

– Как подготовка новых атомщиков и эксплуатация атомной станции в сотрудничестве с Россией повлияет на развитие инженерного и научного потенциала Казахстана?

– Зависит только от самого Казахстана, насколько активно и широко они будут вовлекаться в эту работу. Если они займут позицию, что «мы заказчики и сделайте нам красиво», то тогда никакого влияния не будет. Но я надеюсь, что так не произойдет, потому что Казахстан в прошлом уже был страной с атомной энергетикой. В советское время в Казахской ССР в городе Шевченко работал ядерный реактор. Там остались довольно мощные научно-исследовательские центры. Да и сейчас у них есть небольшой исследовательский реактор. Не атомная станция, но все-таки реактор.

Поэтому я думаю, что они обязательно будут вовлечены в эту работу, и, конечно, это пойдет им на пользу. Потому что они столкнутся с теми вещами, которые, в общем-то, пока не затрагивали в своей работе, и увидят, как это делается, будут предлагать какие-то свои решения. В общем, я думаю, что это очень серьезно скажется на развитии инженерного и научного потенциала Казахстана.