Незамеченный юбилей

Двадцать первого июля исполнилось четыреста лет со дня венчания на царство Михаила Романова, который стал основателем династии, правившей Россией более трёх веков. По сравнению с пышными торжествами по случаю юбилея Отечественной войны 1812 года, эта дата осталось практически не замеченной ни властями, ни СМИ…

Между тем, значение этого события было, по крайней мере, не меньшим, чем победа над Наполеоном. Избрание в феврале 1613 года Земским собором шестнадцатилетнего щуплого и болезненного юноши и его июльская «инаугурация» в Успенском соборе Кремля означали окончание жуткого Смутного времени. Страна была разорена, потеряла не менее четверти населения и значительную часть территории. В Смоленске и западных уездах хозяйничали поляки, в Новгороде и на северо-западе – шведы, на юге бесчинствовала казачья вольница.

Фактически правительство нового царя контролировало только столицу и крупные города, да и то не все (в Астрахани окопался мятежный атаман Заруцкий с вдовой двух Лжедмитриев Мариной Мнишек). Армии практически не существовало.

Многие исследователи считают Михаила слабым и безвольным правителем, единственной заслугой которого является то, что он был дедом великого Петра. По мнению историка Костомарова, основоположник династии «не обладал блестящими способностями, не получил никакого воспитания, а вступив на престол, едва умел читать». Сейчас, в мешанине пристрастных оценок потомков и современников уже трудно разобраться, каким на самом деле был первый из Романовых. Однако именно при нём, «недалёком и бесталанном», началось возрождение России.

За годы его правления в стране была укреплена централизованная власть, ликвидированы последствия Смуты, восстановлена торговля и хозяйственные связи, началась реорганизация вооруженных сил: были сформированы полки «нового строя». Без ущерба для страны удалось урегулировать отношения с соседями. По условиям Столбовского договора шведы вернули Новгород и другие земли на северо-западе, после заключения Поляновского мира поляки отказались от претензий на русский престол. Держава приросла гигантскими территориями на востоке: были присоединены нижний Урал, Прибайкалье, Якутия и Чукотка, основаны (правда, пока в виде острогов и небольших крепостей) Красноярск, Братск, Енисейск, Якутск, Новокузнецк и другие будущие города.

Была заложена основа отечественного промышленного производства. Под Тулой построили первый отечественный железоделательный завод. В возрождающуюся страну охотно ехали иностранные военные, механики, инженеры, на окраине столицы возникла Немецкая слобода – «Кукуй», через несколько десятилетий ставшая поставщицей кадров для петровских преобразований.

Конечно, Михаил не всё это сделал сам. Многие успехи связаны с именем его отца и соправителя патриарха Филарета. Большой вклад внесли и верно служившие России дипломаты, военачальники, управленцы, финансисты, казаки, мастеровые. Но главное состояло в том, что царь опирался на поддержку народа, выражавшего свою волю на регулярно созываемых Земских соборах. Этот «совет всей земли» в первые годы правления Михаила Федоровича действовал в Москве почти непрерывно, решая вопросы, связанные с восстановлением хозяйства и ликвидацией последствий интервенции. И в дальнейшем царь при принятии важных решений опирался на мнение Земских соборов.

Получив страшные удары в годы Смуты, Россия сумела за тридцать два года правления Михаила полностью восстановиться и вернуться в ряды ведущих мировых держав, при этом избежав крупных военных конфликтов. Учитывая условия того времени, особенности отношений в обществе и уровень развития технологий – результат феноменальный. Другим странам, пережившим подобные или даже меньшие по масштабам потрясения, понадобилось для реанимации намного больше времени и сил. А многим это так и не удалось – сейчас мало кто, кроме собственных граждан и историков, помнит о Польше «от моря до моря», величии Датского и Шведского королевств, мировой гегемонии Турции, Испании, Португалии.

С точки зрения памяти потомков, царю Михаилу Федоровичу не очень повезло. Стараниями «западников» (отца и сына Соловьёвых, Костомарова и других), взгляды которых на отечественную историю возобладали в официальной науке с середины XIX века, допетровская Русь представляется современникам отсталой варварской страной, правители которой отличались косностью мышления, замшелым консерватизмом и убогой религиозностью. О первом из Романовых написано мало, его образ практически не нашел отражения в искусстве (разве, что в привязке к якобы спасшему его полулегендарному Ивану Сусанину). Ему не ставили персональных монументов. Да и на знаменитом новгородском памятнике «Тысячелетие России» царя непросто разглядеть за фигурами Минина и Пожарского. Только в феврале этого года в одном из дворов на Горной улице Костромы был установлен небольшой бюст Михаила Федоровича.

Впрочем, насколько известно, он сам был человеком скромным и не гнался за внешними знаками внимания. Доставшуюся ему по воле народа власть Михаил, в отличие от многих современных «демократически избранных» правителей, воспринимал не как источник благ для себя и своего окружения, а как тяжёлую миссию. Этот крест он, сколько мог, нёс, - в меру своих сил и способностей. Ноша оказалась нелёгкой. Царь умер, не дожив до пятидесяти лет. Но его сыну Алексею досталась уже совсем другая страна, значительно окрепшая и вызывающая уважение соседей.

Наверное, в эти дни нашим соотечественникам, вместо переживаний по поводу рождения правнука королевы Великобритании, лучше было бы вспомнить о царе Михаиле, четыреста лет назад ставшим правителем России. Ну, а в том, что сейчас страной правят не Романовы, его вины нет. Хорошо хотя бы уже то, что в Кремле сидят не Виндзоры, Габсбурги или Ягеллоны.

Виктор Димиулин